Леонид Гроервейдл●●Кое-что о наших соседях●Часть 17

Материал из ЕЖЕВИКА-Публикаций - pubs.EJWiki.org - Вики-системы компетентных публикаций по еврейским и израильским темам
Перейти к: навигация, поиск

Книга: Кое-что о наших соседях
Характер материала: Эссе
Автор: Гроервейдл, Леонид
Дата создания: 18/11/2011. 
Часть 17

Содержание

Завод в промзоне Баркан

В промзоне Баркан

В 2001 году я в очередной раз остался без работы. Просидел положенное время на пособии по безработице и не преуспел в поисках чего-либо по специальности. Не всё коту Пурим, придёт и Йом Кипур. В новогоднюю ночь я вышел на работу на завод в промзоне Баркан – рабочим на конвейере.

Половина работников завода – арабы. От работяг на конвейере до начальника смены и техников по ремонту оборудования. Двое техников учились в советских институтах – в Москве и Харькове - и говорили по-русски очень чисто.

У арабов-рабочих свой график работы, свои бригады. Некоторые работают регулярно по 12 часов в день. Их отношения с работниками-евреями показались мне прохладно-нейтральными.

Понаблюдать как следует жизнь этого завода мне удалось существенно позже. После месяца работы, оценив заработок, я оттуда сбежал. Заметив только, что таких, как я – текучих кадров – большинство среди рабочих-евреев. А арабы держатся годами, и завод на них держится.

Приключения начинающего сторожа

Я пошёл в сторожа. Сто рож – как раз столько примерно проходит в час перед тем, кто стоит на входе в посёлок или какую-нибудь контору. Меня для начала послали караулить посёлок Офарим в южной части Самарии (уделе Биньямина).

Террорист из Брукина

В первый раз поехал туда в двенадцатом часу ночи. Водитель предупредил: сейчас будет участок, где надо ехать без света. Там сидит в засаде террорист и стреляет по машинам. Этому водителю он недавно прострелил ногу, так что водитель только что вернулся на работу. А другой удачно ушёл из-под обстрела.

Свернув на юг, мы попали на участок недостроенной дороги и поехали по песку. «Вот тут и сидит этот скотик» - сказал водитель и выключил фары. Луна была за тучами, водитель ехал почти вслепую, но быстро, стараясь не забуксовать в мокром песке.

Утром меня вёз назад тот водитель, который ушёл из-под огня. Это было для него самым сильным в жизни впечатлением. Его спасло беспардонное поведение за рулём. На участке, где допустимая скорость 60 км/час, он ехал на 100. Когда очередь из автомата ударила в лобовое стекло, он инстинктивно пригнулся. Смог это сделать, потому что никогда в жизни не пристёгивается ремнём безопасности. И проскочил зону обстрела так быстро, что убийца не успел пустить вторую очередь.

Полицейские, которым он доложил на ближайшем КПП, спросили, почему не остался на месте и не вызвал их туда…

Файл:Bruqin71.jpg
Деревня Брукин

Выяснилось, что за два месяца до того на том же месте таким же образом был убит водитель грузовика. Пуля в ноге второго нашего водителя – там же. Рядом с дорогой в этом месте стоит очень большая деревня Брукин. Крайние (самые новые) дома этой деревни находятся от дороги на никаком расстоянии. Выстрелив, террорист через минуту уже у соседа. Или у себя.

Стройка в Элькане

В один из первых дней работы меня послали сразу после ночи караулить двух арабских строителей в посёлке Элькана. В разгар беспорядков, длившихся уже почти год, въезд арабских («территориальных») работников в еврейские населённые пункты был разрешён только при наличии сторожа. За сторожа должен был платить тот, кто нанимал работников.

Одному из жителей Эльканы нужно было срочно достроить новый дом. Причём силами знакомых мастеров – арабов. Три араба работали на крыше новостройки, а я сидел на склоне холма метрах в пятидесяти с железякой системы «Узи». Держал их в поле зрения. Хотелось спать, есть и пить. Сильно палило солнце, у меня не было шапки.

Я не должен был приближаться к ним на расстояние протянутой руки, потому что хрен его знает…

В три часа за арабами прислали такси (израильское), чтобы отвезти их домой. Я запросил по связи, куда мне теперь. Ответили: к воротам посёлка. Можно на том же такси, потому как пешком далеко.

И я проехал полтора километра рядом с теми самыми опасными арабами, к которым нельзя приближаться, чтобы не ткнули чем-нибудь и не забрали оружие. Что, на самом деле, бывало неоднократно. Только вот «Узи» их давно не интересует как оружие.

Взрыв в гостинице

Гостиница "Эшель hа-Шомрон

Я стоял и ждал подвозку. Позвонил начальнику, а он сказал, что в городе тарарам: взорвали гостиницу. Когда меня, наконец, забрали из Эльканы, то привезли к гостинице караулить её от любителей растащить что попало с аварийного объекта.

Гостиница стоит на отдельной площадке вне города. Тогда было три входа на эту площадку, за которыми никто толком не следил. В гостинице тоже было два входа. Террорист-самоубийца вошёл с бокового. Охранник преградил ему путь, а террорист взорвался.

Повредило лобби, помещение над ним, осколками стёкол ранило нескольких иностранных туристов, охранника серьёзно покалечило.

Теперь и на площадку, и в гостиницу по одному входу. Остальные закрыты.

Посёлок Офарим

Ворота Офарим находятся как раз напротив холма, на котором стоит здоровенная арабская деревня Рантис. Такая большая и важная, что ближайший перекрёсток называется по её названию. И существует арабская фамилия Рантиси – не по всякой деревне люди называют свой род. На соседнем холме – ещё одна деревня. А прямо на западе, хорошо внизу – международный аэропорт. И за ним, ясно видимые в любую погоду – силуэты зданий Тель-Авива.

Бейт-Арье и Рантис. Фото с сайта Бейт-Арье

Дорога из Ариэля

Офарим стал постоянным местом моей работы. С пяти вечера до шести утра. При свете дня я как следует рассмотрел дорогу туда. Ехать надо было от Транссамарийского шоссе на юг, мимо двух еврейских посёлков и стоящей напротив них громадной арабской деревни Брукин.

В середине пути стоял небольшой КПП, а напротив него – несколько арабских дворов с толстыми высокими заборами. Дальше дорога шла через ещё одну деревню – прямо по главной улице. И – долгий серпантин по совершенно диким горам с глубокими пропастями. Возил меня тот самый счастливчик – лихач. Я меньше боялся арабской пули, чем полёта в пропасть.

Иногда поступало предупреждение, что эта дорога опасна из-за террористической активности. Тогда начальник приказывал ехать через город Рош hа-Айн и перекрёсток Рантис. Там стоял большой КПП – собственно, маленькая военная база. Но после КПП всё равно надо было ехать мимо арабской деревни, по дороге, где кидались бутылками Молотова.

"Террористический лук"

На площадке напротив КПП (на дороге через южный поворот) у ворот одного из дворов сидел старый араб. Рядом стояло ведро с луком, в которое была воткнута палка с табличкой «5». Курс шекеля тогда был примерно 4.50 за доллар.

Однажды в доме кончился лук. В Ариэле и сейчас овощи не дешёвые, а тогда был полный мрак, потому что хозяева овощных магазинов устроили картель. Я решил купить у старика. Напротив нашего часового, в седьмом часу утра – ничего не случится.

Я попросил водителя остановиться. В этот раз при луке сидела бабка в чёрном платье и белом платке. Я подошёл, сунул пятёрку и развернул взятый из дома пакет. Бабка что-то залопотала, указывая на ведро. Я не понял. Тогда она показала две растопыренные пятерни. Тут я увидел, что ведро больше, чем накануне. Дал ей ещё пятёрку и получил товар. Дома жена взвесила. Семь килограммов.

На следующий день дед торговал связками чеснока. Я купил за пять шекелей (дёшево).

Лук обладал неприятным свойством. Внутри луковицы в трёх – четырёх местах были сухие чешуйки, аналогичные кожуре. Это оттого, что лук мало поливали. Когда он весь ушёл, жена сказала: «Террористический лук кончился. В выходной иди в центр за новым».

А чеснок был с дико мелкими зубчиками – по той же причине. Перед днём, когда я затевал готовку, я чистил и мыл его ночью на посту. По дороге домой водитель облизывался от моего запаха.

Пастух

На обочине дороги паслось небольшое стадо коров. Пастух был маленький горбатый старичок с седым коротким «ёжиком» на голове. Без шапки, в майке и шортах. Загорелый до цвета чёрного кофе. Он был подпоясан верёвкой. А за верёвку сзади был заткнут здоровенный нож-свинорез с лезвием сантиметров под сорок. Проезжая мимо и глядя на этого дедулю, я представлял себе, за сколько времени он может, при случае, разделать проезжего.

Впрочем, может быть, что дедок вполне безобиден. Сидя в будке на воротах, я много раз слушал хоровое исполнение шакальских народных песен. Время от времени этот хор пробегал мимо ворот. Здоровенные наглые звери, размером с хорошего добермана. Защитить от них стадо – дело не простое. А ружья арабам не положены. Вдобавок вся территория Иудеи и Самарии – заповедник, где нельзя стрелять ни в шакалов, ни в диких кабанов.

Жизнь на фоне политики сдержанности

Та весна была страшной и горькой. Террор усиливался от недели к неделе. Взрывы в автобусах, обстрелы на дорогах и внутри городов.

Офарим

Правительство гордо заявляло, что это не заставит его изменить принципу сдержанности. Главой правительства был тогда Ариэль Шарон, министром иностранных дел – Шимон Перес. Они говорили взаимно противоположные вещи. Все думали, что у правительства раздвоение личности.[1]

Такие мелочи, как камнеброс в едущие машины и бутылки Молотова вообще не шёл в счёт. Особенно если не было погибших.

Офицер безопасности Офарим Коби (Яаков) Крец почти всё время был в боевой готовности и выезжал в джипе на дорогу на помощь подвергшимся нападению.

Арабы из окрестных посёлков работали в Офарим днём. В моё дежурство их не должно было быть. Однажды какой-то житель купил мебель в одной из окрестных деревень, и её должны были доставить в седьмом часу вечера. Что делать? Впустить грузчиков в посёлок? Я вызвал офицера безопасности разбираться с соседом. Он разрешил сгрузить мебель у ворот, а уж завозить её в дом – на следующее утро.

Вид на деревню Любан из Офарим в 2012 году

Мне было дано указание не пускать без разрешения и арабов с израильскими документами. Вот тут мне стало коломытно. В принципе, любой гражданин Израиля имеет право ходить по территории Израиля, где хочет. Сказать человеку «я тебя не пущу, потому что ты араб» – верная дорога под суд. И не помогут ссылки на начальство – заплатишь компенсацию за моральный ущерб и останешься без штанов на улице. А нарушить приказ – вылетишь с работы.

К счастью, единственный раз за полгода, когда таки принесло израильского араба, он терпеливо ждал, пока приедет офицер безопасности и впустит его.

Я сказал ему, что это касается всех чужих, приезжающих в посёлок в вечернее время. Что было, вообще-то, правдой. Мало ли кто к кому приедет! Могут приехать и те, кого житель посёлка не хочет видеть. И обязанность сторожа – остановить их.

Во время операции "Защитная стена"

На Пейсах 2002 года власти автономии подарили Израилю массовое убийство. В ресторане гостиницы в Нетании происходил торжественный праздничный ужин – седер. Там было несколько входов и один охранник. Он стоял у главного входа, а раз в час должен был пройти по остальным. Пока он ходил, в зал зашёл смертник со взрывчаткой на пузе и взорвался среди людей. Были десятки убитых и раненых.

Правительство – шизофреник сообразило своими двумя головами, что дальше сдерживаться – можно и обделаться. Началась операция «Защитная стена», слегка снизившая профиль палестинского террора. На время этой операции караул был усилен: на воротах, кроме меня, дежурили по два солдата – резервиста. Все – жители Офарим или соседнего посёлка Бейт-Арье.

Чудеса в Рантисе

Вид на Рантис из Офарим в 2012 году

Один из них, бывший киевлянин, рассказал мне, что он видел в Рантисе во время одного из предыдущих выходов на резервистскую службу. Его рота получила задание провести в деревне проверку документов.

Заходишь в дом – вся семья чёрная, как сапоги. В документах указано: место рождения – Судан. Или Алжир. И таких семей не одна и не две.

А паспорта предъявляли доминиканские, боливийские, эквадорские. (Не только уроженцы Судана и Алжира). И сплошь и рядом глава семьи отсутствовал. Где он? – В Германии, на заработки поехал.

– Так какого чёрта они тут торчат, если живут на германскую зарплату? Не один ляд папаше, куда посылать марки – сюда или в Санто-Доминго? Сидят тут, терпят этот балаган, плохо им…

– Ничего им не плохо! У них тут дом, земля, оливы, скот. Никаких серьёзных неудобств от нас они не имеют. А покупные паспорта – на всякий случай и для поездок за границу. Эти ещё по бедности запаслись всякой дрянью. А на КПП возле Калькилии много раз появлялся один тип с американским паспортом. Прёт с наглой мордой, держа раскрытый паспорт в руке. И нельзя ничего сделать: для граждан США въезд в Израиль безвизовый.

Стрельба напоследок

Примерно в полшестого утра 30 августа 2002 года водитель вёз в Офарим моего сменщика. Они ещё не знали, что выиграли в «русскую рулетку». За два часа до них по той же дороге ехала машина с двумя жителями посёлка Пдуэль. Тот же убийца на том же месте всадил в них очередь. Водитель был тяжело ранен, пассажир убит. Не случись этой машины, террорист дождался бы наших.

Я не слышал и не читал никогда, что его поймали.

Тем же утром другой водитель нашей фирмы ехал в Бейт-Арье через ту, проходную деревню. Прямо на улице по его машине дал очередь из автомата какой-то шпанёнок. Слава Б-гу, косой. Машину попортил, человека не задело. Но ему пришлось застрять на полдня на КПП, давая показания армейским и полицейским следователям.

Примечания

  1. То есть шизофрения.


К оглавлению.