Борис Беленький●●«Враг народа». Мои воспоминания●Глава 22. Колония № 7
| ← | Книга: «Враг народа». Мои воспоминания Характер материала: Мемуары Беленький, Борис |
→ |
| Дата создания: Могилев, 1967 г., опубл.: 2013 г.. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений |
В колонии № 7 до отправки в лагерь спецназначения нас — этапников, включили в рабочие бригады и мы стали трудиться. Человека три, в том числе я, оказались на земляных работах по постройке какого-то жилого дома на 10-ой линии Омска. Трудился я там лишь несколько дней. Вольнонаёмному прорабу понадобился человек помогать ему составлять наряды. И товарищи назвали меня.
Узнав меня поближе, прораб назначил меня нормировщиком, о чём сообщил Начальнику производства лагеря Ястребову (такой порядок). Нормировщиком я проработал тоже недолго. Сначала Ястребов сделал меня прорабом от лагеря, а затем перевёл меня в производственно-технический отдел лагеря, присвоив мне право проверять всех прорабов и нормировщиков. В этой роли я выходил за зону с группой заключённых на тот или иной объект строительства. Я устанавливал технологию, по которой вольнонаемный прораб производит работы, определял в соответствии с этим нормы оплаты за работы, а так же в большинстве случаев и количество работ.
Это было совершенно необходимо, так как бригадиры и прорабы от лагеря были в строительском деле несведущие, а порой и вообще малограмотные. Бригадиры и прорабы по всякому спорному вопросу об оплате работ (а, следовательно, и % для начисления в лагере питания) обращались к Ястребову о посылке для разрешения на месте конфликтов.
Оценив мой труд, Ястребов создал мне соответствующие бытовые условия. Я был поселён в небольшой барак, где жили инженерно-технические работники лагеря, рацион мне был установлен с повышенной пайкой хлеба, приварок вечером с дополнительным блюдом и т. д. Словом, в зазонных строительных работах я стал иметь весьма веское слово. Вот поэтому я встретил ожесточённое сопротивление со стороны подрядной организации, ведущей строительные работы. Это был трест «Омскпромстрой». С этим трестом я уже встречался в 1939-40 годах, когда я был Главным инженером строительства Кордного завода в Омске. Но сейчас в нём не сохранились люди с того десятилетней давности времени. Пользуясь лагерной неразберихой и неграмотностью лагеря в строительном деле, нормировщики треста и отдела труда и зарплаты занижали оплату лагерю и занижали нормы. Понятно, что я обратил их к правильной трактовке норм, а в спорных случаях я обращался к авторам нормативников (ВНИОМС, Москва). Оттуда очень быстро приходили в лагерь разъяснения и всегда совпадали с моим пониманием норм (помню, таких писем-разъяснений было 7, они хранились у Ястребова).
Нормировщики треста вынуждены были становиться на правильный путь оплаты, скрежеща зубами. Но от мысли избавиться от моего контроля не отказались. Когда лагерь заключал с трестом договор на 1950 год, предварительно проект договора был дан мне на просмотр. Я внёс в него много дополнений в «Особые условия». Это переполнило чашу их терпения. Трест написал в Управление Омского НКВД большую петицию, что в колонии № 7 производством заправляет заключённый контрреволюционер (сиречь я). Приезжал оттуда сотрудник проверять и понял, что Трест хочет «не мытьем, так катаньем» от меня избавиться. Но из этого ничего не вышло. Трест «Омскпромстрой» на меня обозлился не только за лагерные дела. У него были и другие организации, с которыми он конфликтовал по вопросам норм и оплаты. Некоторые из них стали приходить в лагерь, ища мой арбитраж.
С целью повышения грамотности бригадиров и лагерных прорабов и умения разбираться в нормах были организованы курсы нормирования труда, на которых преподавали я и Ястребов. Некоторые строительные работы лагерь выполнял хозяйственным способом, и мне приходилось в них принимать участие консультациями, расчётами, а порой и руководством работами. В начале 1950 года в Омске начались работы по постройке моста через реку Омь. Лагерь должен был поставить на эти работы большую бригаду расконвоированных. В качестве руководителя от лагеря, Ястребов решил назначить меня. Для этого меня надо было расконвоировать. Он обратился с этим в Омское УИТЛК, там подняли моё тюремное дело и отказали. Ястребов рассказывая мне об этом, спрашивал «Что у вас в том деле? Они говорили, что уж очень грязное» Что было мне ему ответить? Объяснить ему, что вся страна покрыта сталинскими лагерями, что вся страна кишит тайными агентами НКВД, что честных советских людей делают «врагами народа», что старых коммунистов, творцов революции уничтожают и что я одна из жертв этого беззакония? Ведь не поймёт, не поверит…
И даже, когда, вызывая на откровенность, Ястребов сказал: «Можете мне верить, я сам их не праздную», я не смог вести с ним откровенный политический разговор. Кто его знает? Вообще-то, он вроде приличный человек, незараженный еще вроде НКВД-овским духом, но всё же он вольнонаёмный, а я заключённый. И может ли приличный человек в те годы работать в НКВД или с НКВД? Ястребов Герман Михайлович молодой инженер-строитель, окончил ВУЗ в Ростове-на-Дону и сразу же оказался Начальником Производства Колонии № 7. Он неоднократно говорил мне, что жалеет об этом, не успел ничему научиться, набраться опыта и т. д.
Ныне же он администратор и, уйдя отсюда, ему придётся учиться с азов. Я его понимал и советовал уйти на производство. А пока продолжал с ним работать. О лагере специального назначения, ради которого я оказался здесь, не напоминали пока, и жизнь в Колонии № 7 шла своим чередом. Почти ежедневно я выходил за зону на один из объектов строительства. На этих работах больше было женщин, нежели мужчин. Мужчин много оставалось в лагере на производстве по изготовлению алюминиевой посуды. Всего в колонии № 7 было около 3 тысяч человек. Порядка в ней было больше, чем в ОЛП-2. Так, например, администрация сумела включить в работу и большинство блатных, поставив бригадирами завзятых рецидивистов-уголовников. Осуждённых по бытовым статьям было % 20-25. Кормёжка была скверная, значительно хуже, чем в колонии № 6 (чем объяснить?) Одно время заключённым, имеющим на счету деньги, был разрешён закуп. Для производства закупа администрация наняла специального вольнонаёмного человека. Но на втором закупе человек этот проворовался. Купив на базаре масло, закупщик у себя дома смешал его с вареным картофелем и в таком виде раздал заключённым-покупателям.
Из трёх лагерей в Омске, в которых я содержался, лучшей с наибольшим порядком была колония № 6. Сказывалась умная, хозяйственная рука начальника колонии Б. О. Окса.
Весной 1950 года мне напомнили, что в колонии № 7 я гость, что надо собираться в лагерь особого назначения. Усиленно восстала против отправки меня администрация колонии № 7. Дважды я был уже упакован и дважды распаковывался. Ястребов сделал всё возможное для оставления меня. Ничего не помогло. Как «большой государственный преступник» даже последний год заключения я должен был содержаться в лагере особого назначения. И прощаясь со мной, Ястребов выразил желание встретиться со мною на воле. Но это не сбылось.
