Марина Шепелевич●●Путь девушки из Гродно: еще одно восхождение●Глава 3. Начало войны (июнь – ноябрь 1941)

Материал из ЕЖЕВИКА-Публикаций - pubs.EJWiki.org - Вики-системы компетентных публикаций по еврейским и израильским темам
Перейти к: навигация, поиск

Книга: Путь девушки из Гродно: еще одно восхождение
Характер материала: Исследование
Автор: Шепелевич, Марина
Опубл.: 2016. Копирайт: правообладатель запрещает копировать текст без его согласия•  Публикуется с разрешения автора
Глава 3. Начало войны (июнь – ноябрь 1941)

Вспоминает Елизавета Иосифовна: «Двадцать первого июня 1941 года мы с друзьями праздновали окончание школы, был выпускной бал. Мы проводили Валентину Ивановну и по дороге домой, уже ночью, услышали взрывы. Началась война нацистской Германии с Советским Союзом. В 6 утра всей семьей мы покинули свой дом. Дошли до улицы Грандичской (ныне улица Горького — М. Ш.) и зашли к Йоселе Вигдоровичу, близкому другу Гриши. Йоселе не хотел оставить своих родителей и отказался идти с нами. Мои родители решили остаться у Вигдоровичей и позже вернулись домой. Я же с моим братом Гришей и сестрой Сарой оставили Гродно и пошли на восток. Позже я узнала, что Йоселе Вигдоровича расстреляли нацисты в самом начале оккупации Гродно»[1].

Здесь хотелось бы рассказать о двух эпизодах, свидетельницей и участницей которых стала Лиза и которые в дальнейшем определили ее отношение к нацистскому оккупационному режиму.

Гриша, Сара и Лиза дошли до Столбцов. «На 6-й день немецкие танки окружили нас. Немцы забрали мужчин, но оставили женщин. Так мой брат Гриша оказался в концентрационном лагере в Столбцах. Я отказалась возвращаться домой без него. Заключенные пять дней находились без воды и пищи. Их вид и состояние были ужасающие. Я пошла к дому недалеко от лагеря, попросила немного хлеба и воды для заключенных. Мне дали много еды, и я принесла ее узникам. Я сделала это несколько раз. Немцы-жандармы сначала не обращали на меня внимания, но потом, когда до них дошло, что я делаю, начали бить меня. Женщины заплакали и запричитали, что убивают маленькую девочку (хотя мне было девятнадцать, я оставалась мелкой и худенькой), потому что тогда еще никто не был осведомлен о новых немецких порядках. Мне крикнули по-немецки: «Уходи, или стрелять будем!» Я отвечаю: «Не уйду, ведь там мой брат! Пока он там, я не уйду». — «Ну сейчас придет наш комендант, он долго разговаривать не будет — тут же застрелит». Через полчаса пришел этот комендант, лет двадцати пяти. Ему доложили, что «эта фарикта („сумасшедшая девчонка“) никак не уходит, требует, чтобы выпустили ее брата, мы хотели ее застрелить». Офицер ответил: «У меня в Германии сестра ее ровесница, не думаю, что она бросилась бы так меня защищать». Я сказала: «Не знаю, как ваша сестра, я не уйду, пока не выпустите брата». Наконец, он приказал освободить Гришу.

После этого Гриша и Сара вернулись в Гродно, а меня оставили в Деречине у родственников. Мы решили, что там я поживу некоторое время у родителей Меймы, мужа моей сестры Берты. Недалеко от Деречина меня задержали немцы. Надо было как-то вырваться, и я попросила отвести меня на исповедь в церковь. Надеялась на то, что ксендз окажется порядочным человеком и на тайну исповеди, что позволит мне поговорить с ним с глазу на глаз. Полицейский-поляк отвел меня в церковь. Когда я осталась с ксендзом наедине, я попросила его помочь мне убежать. Через день пришли польские ребята, напоили дежурных немцев, а меня освободили. Эти же поляки проводили меня в Деречин к родственникам.

Через некоторое время я решила уйти из Деречина в Слоним, к другу Гриши Янкелю Гольдфарбу. Дорога оказалась страшной. Сначала я услышала ужасные, горькие, невыносимые крики и рыдания. Особенно много было женских и детских голосов. Вся дрожа, я спряталась в дупле дерева. Долго оставалась в этом дупле, никак не могла успокоиться. Нашла меня белорусская женщина. Она спросила: «Что ты здесь делаешь, цветочек?» Взяла меня к себе домой, хотя это было опасно, и говорила всем, что я ее племянница Дануся, дочь ее брата Петра. Когда она узнала, что я иду в Слоним, она стала меня отговаривать, рассказала, что немцы убили всех евреев Слонима. Я до сегодняшнего дня сожалею, что не запомнила имени этой доброй женщины. (В Слониме немцы и литовцы убили 9600 местных евреев. Их закопали живыми. Землю над ними утрамбовали танками, а потом заровняли трактором. Это было в июле 1941 года.) И только через несколько дней я продолжила свой путь и пришла к Янкелю Гольдфарбу.

Когда я постучала в дверь, Янкель открыл, держа в руках топор. Позади него стояла Циля с топором поменьше. «Если немец захочет убить меня, то сначала я его», — сказал Янкель. Потом он сказал как-то: «Ты отомстишь за всех нас, ты не Лиза, ты — Дануся». Янкель стал первым, кто заронил в меня мысль о сопротивлении, он же преподал и первые уроки конспирации. Янкель Гольдфарб сохранял связь с друзьями в Варшавском гетто и отдавал себе отчет в том, что ждет всех евреев. Он много рассказывал мне о Ванде из Варшавского гетто, которая была бесстрашной связной между гетто и подпольщиками на арийской стороне, приносила в гетто оружие, документы и координировала действия с обеих сторон. Мне запомнились эти рассказы. Когда я провожала Янкеля на работу в госпиталь, он шел по проезжей части, потому что евреям запрещалось идти по тротуару, но меня всегда выталкивал на тротуар. Он учил меня ощущать себя полькой. Впоследствии Янкель перебрался в Варшаву и участвовал в восстании в Варшавском гетто».

Примечания

  1. И. Вигдорович, скрипач и педагог, выпускник Варшавской консерватории. Расстрелян в начале июля 1941 года в числе других представителей еврейской интеллигенции.