Истории о раве Мордехае Элияhу

Материал из ЕЖЕВИКА-Публикаций - pubs.EJWiki.org - Вики-системы компетентных публикаций по еврейским и израильским темам
Перейти к: навигация, поиск


Характер материала: Тематическая подборка
Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений
Истории о раве Мордехае Элияhу

Содержание

Рав Мордехай Элияhу и требования кашрута

Червяк в рисе

Однажды на трапезе в каком-то месте подали рис. Все ели, а рав не ел. Сын спросил его: почему: Рав раздвинул рис на своей тарелке вилкой, а там оказался червяк.

«Откуда вы это знали???»

«Не знал я. Но если человек в чём-то осторожен и скрупулёзен, ему свыше помогают. Например так: если я чувствую очень сильное желание съесть именно это, я знаю — это моё злое начало меня подбивает, значит, с этой едой что-то не в порядке».

Инспекция винодельни

Однажды рав с другими равами инспектировал некую винодельню. Местный машгиах подал всем угощение: виноградный сок местного изготовления. Все пили, а рав не пил.

Потом он спросил машгиаха: «А как вы отделяете трумот и маасрот?»

«Я отделяю их, когда сок уже в бутылках, эти туда, а эти — сюда».

«А где вы храните отделённые бутылки и где — неотделённые»?

Машгиах застыл как вкопанный. «У вас есть святой дух? Откуда вы знали, что я по ошибке взял бутылку не из того угла?»

«Не дух и не святой. Мудрецы постановили: нельзя держать в хозяйстве продукты, от которых не отделили трумот и маасрот. Кто нарушает постановление мудрецов, тот на нём и споткнётся».

Особо строгие требования к кошерности мяса

У рава Элияhу были особые строгие требования к кошерности мяса. (Личные, для себя). Некий мясник решил открыть магазин под личным наблюдением самого рав Элияhу. Тот согласился на трёх условиях:

— будут выполняться его личные строгие требования к кошерности;

— продукты будут продаваться по приемлемым ценам, чтобы небогатые ученики ешив и колелей могли их покупать;

— к продуктам не будет подмешиваться ни соя, ни вода.

Через некоторое время мясник пожаловался раву, что на таких условиях торговать ему невыгодно, и попросил разрешения подмешивать в фарш 10 % воды, ведь «все так делают», и на упаковке он честно об этом напишет, как и делают другие производители. Рав Элияhу запретил: «Или не подмешивай, или я снимаю своё наблюдение, или закрывай магазин».

Сын рава Элияhу спросил его: «Но что тут особенного? Действительно, все подмешивают воду и честно пишут об этом на упаковках…»

«А если в фарш будет подмешано не 10 % воды, а, скажем, 12 %? Пусть даже неумышленно, в машине случится сбой… Покупателю продадут воду по цене мяса? Я не хочу, чтобы моё имя удостоверяло грабёж».

Рав Мордехай Элияhу и этроги

Когда рав проверял этроги у людей, он часто говорил: Этот почти меhудар, этот наполовину меhудар… Его помощник спросил: Что за странные определения? Есть меhудар, и есть просто кашерный, ниже классом! Рав ответил: Я вижу, что люди старались и хотели купить именно меhудар. У них не меhудар, и я не говорю им, что у них меhудар, но я хочу их ободрить и похвалить за старания.

Когда рав проверял этроги, он практически никогда не говорил «негодный», а говорил: «можно найти и получше», «поищи другой». Он объяснял это так: Эти этроги — не окончательно негодные. По некоторым мнениям они годятся. И если кто-нибудь возьмёт их для заповеди, на Небесах эту заповедь зачтут. Но если я скажу о таком этроге «негодный» — «Тора не на небесах», статус этого этрога будет окончательно определён как «негодный», и если кто-нибудь потом возьмёт его для заповеди, ему не зачтут.

Думай хорошее

Рав рассказывал своему сыну:

— Однажды я видел, как в синагогу на утреннюю молитву пришла семья, чтобы отметить бар-мицву сына. Отец просто сверкал: новый пиджак, новые ботинки, причёсанный. А талит у него старый и рваный! Я подумал: «Вот ведь человек, о ботинках заботится, а о талите — нет!» Но потом я одёрнул себя: «Нужно думать о людях хорошее! Вдруг он купил для такого праздника не только новый костюм, но и новый талит, и забыл его дома?» Этот человек увидел, что я на него смотрю, подошёл и спросил: «Почему Вы на меня смотрите?» Я рассказал ему то, что думал. Он воскликнул: «Истинная правда! Я действительно купил новый талит, но в спешке схватил со стола старый».

Работа раввина

Рав Элияhу в 60-е гг. работал в раввинском суде Беэр-Шевы. Однажды он обратил внимание, что в его приёмной сидит какая-то грустная женщина в возрасте за тридцать и читает псалмы. Он спросил её, что у неё стряслось, и она рассказала: «Я из Марокко, там я вышла замуж за одного таксиста. И через неделю после свадьбы он уехал и не вернулся! Говорят, что была авария, но никто ничего не знает. Бейт-дин в Касабланке не дал мне разрешения вторично выйти замуж, потом я репатриировалась, может быть, здешний бейт-дин даст мне разрешение?»

Представьте себе. Бейт-дин на месте, в Марокко, где всё и стряслось, не смог разрешить «агуне» выйти замуж, а ведь это важная заповедь. Что же может сделать даян в Беэр-Шеве?

Рав Элияhу сел в такси и поехал к Баба Сали, в Нетивот. Баба Сали сказал: «Мой брат, Баба Хаки, живёт в Рамле, он в Марокко всех и всё знает». Р.Элияhу едет в Рамле. Баба Хаки говорит: «Были у нас в Касабланке два могильщика, они репатриировались, один живёт в Димоне, другой в Кирьят-Ата. Если кто и знает — то это они». Рав Элияhу едет из Рамле в Димону. Подъезжает по указанному адресу — и видит траурное объявление… Всего на день или два не успел! Что же теперь, попытать счастья в Кирьят-Ата? На всякий случай рав зашёл в этот дом, помолился там минху, сказал слова Торы и утешения, а потом рассказал о своём деле. И тут один из присутствующих говорит: «Я могильщик из Кирьят-Ата! Специально приехал, чтобы почтить память товарища». Рав расспросил его, тот вспомнил, что действительно хоронил таксиста, попавшего в аварию, тогда-то и тогда-то… «Агуна» получила разрешение вторично выйти замуж.

Детство рава Мордехая Элияhу

Отец рава Элияhу — Салман — происходил из богатой семьи, но решил посвятить себя не торговле, а Торе. По совету Бен Иш Хая переехал в Страну Израиля. Он был большим мудрецом (напечатано шесть его книг по каббале, по словам одного из знатоков — «прямо-таки Раши на Эц Хаим»), но большим бедняком. Он умер, когда будущему раву Элияhу было 11 лет (1940 г.). Мордехай был вынужден зарабатывать деньги. Он продавал семена люпина (тогда их ели как семечки) в пакетиках. Вся семья — мать и семеро детей — жила в одной комнате в Старом городе, Мордехай и его брат спали на одном матрасе. Но Мордехай часто уступал матрас брату, а сам забирался под стол, зажигал свечу и учился. Чтобы не тратить семейные свечи, он по вечерам ходил по синагогам, собирал огарки и отливал из них свечи для себя.

Однажды он проходил мимо одной из ешив Иерусалима. Некий обеспеченный человек спросил его: «Почему ты ходишь по улицам и не учишь Тору?» Мордехай ответил, что он должен продавать семечки и зарабатывать на семью. Его собеседник сказал: «Нечего тебе тратить время! Давай мне свои пакетики, иди учи Мишну. Если за день выучишь столько-то мишнайот, я дам тебе всю сумму, которую ты мог бы выручить за свои семечки».

Мордехай пошёл и выучил эти мишнайот. В конце дня щедрый спонсор проверил его: знает. Тогда он проверил знание комментариев к Мишне — их Мордехай не знал. «Значит, ты не выучил и не заработал!»

Остался Мордехай без семечек и без денег, а день уже кончился, больше ничего не продать. Он заплакал. Это увидел глава ешивы: «Что ты плачешь?» Мордехай не мог ничего сказать и только показал рукой на комнату того щедрого спонсора. Глава ешивы пошёл к нему и расспросил обо всей истории. «Так, значит, ты проэкзаменовал его на знание комментариев к Мишне. А что такой-то комментатор говорил об этой мишне? А такой-то?» Щедрый спонсор и сам не знал. «Так, значит, ты лишил его денег за то, что в договор не входило и чего ты и сам не знаешь. [Когда еврейского ребёнка просят „выучить мишну“, по умолчанию имеется в виду „выучить наизусть“, а не „глубоко изучить“, в отличие от гемары.] Ну хотя бы сказанное в Торе „вдову и сироту не притесняйте“ ты знаешь? Кто ответит за слёзы сироты, оставшегося без заработка?»

«Виноват я, виноват…» признался щедрый спонсор. Но глава ешивы сказал: «Для того, чтобы искупить свою вину, возьми этого сироту на своё содержание. Ежедневно давай ему столько денег, сколько он заработал бы, и пусть учится».

Так будущий главный раввин Израиля начал учиться в иешиве.

Рав Элияhу:

В 1950 г. он входил в «Брит канаим», отвечал там за набор новых членов и изыскание источников финансирования. Был осуждён на 10 месяцев ареста и отсидел их. В конце жизни говорил: «Да, я поступал неправильно. Я хотел внедрить Тору в жизнь народа. Не то чтобы Тора изменилась, но способы её внедрения в наше время явно изменились».

Внедрение Торы рав Элияhу осуществлял по-другому: Он был главой самой большой в своё время сети «религиозных ячеек» (גרעינים תורניים).

о Машиахе

Рав говорил: Машиаха нужно ждать так же, как ждут автобуса: нетерпеливо рассматривая каждый приближающийся, не тот ли это номер?

Однажды у рава Элияhу спросили: Как бы убедить некоего человека расстаться с телевизором, в котором один разврат, убийства и сплетни? Рав посоветовал сказать ему следующее: Когда придёт Машиах, все кинутся его приветствовать, потрогать, руку пожать. Разумеется, вокруг него будет толпа, значит, будут стоять полицейские и контролировать толпу. И эти полицейские будут говорить всем: У тебя телевизор есть? Значит, нечего тебе здесь делать, иди домой, Машиаха по телевизору обязательно покажут! Так вот и не удостоится пожать руку Машиаху тот, кто смотрит телевизор.

об ответственности

Однажды случилось несчастье: некая девочка тяжело пострадала в аварии, и через некоторое время в больнице констатировали смерть мозга. Тут же у отца спросили, не согласится ли он пожертвовать органы своей дочери для пересадки. (Девочка не подписывала «Ади», разумеется). Отец не желал верить, что его дочь действительно мертва, но его торопили: когда удостоверишься окончательно, поздно будет пересаживать! Рав Гальперин (специалист в этой области) согласился с врачами: всё, мол. Отец хотел получить совет большого рава, пытался дозвониться раву Амару (главному раввину), не смог. Он знал, что рав Элияhу в больнице, в реанимации, совсем плохо ему. Всё же осмелился позвонить домой: можно ли.. Домашние рава решительно сказали ему: разумеется, можно! Разумеется, вот тебе телефон его помощника, который при нём находится, звони сейчас же в больницу! Отец позвонил, и рав Элияhу, лёжа в реанимационном отделении, дал псак: если врачи говорят и рав Гальперин с ними согласился, можно. Органы были пожертвованы.

о сватовстве

У рава Элияhу спросили совета, стоит ли жениться такой-то паре. Всё, мол, хорошо, и они хотят, и родители, но вот невеста известна как девушка громкая, крикливая, а жених тихий такой… Не будет ли это угрозой браку? Рав пригласил их к себе, и вдруг — рассказывает его секретарь — начал на жениха кричать, делать ему какие-то громкие и гневные замечания! Никогда за ним такого не водилось! Через некоторое время рав благословил пару на удачный брак.

Секретарь спросил: А почему….

Рав ответил: Я проверял, как этот парень воспринимает крики и ругательства. Если даже когда я его ругал, он не занервничал — свою жену он точно выдержит.

Галаха как инструмент этики

Однажды пришла к нему девочка, обиженная такая. Она учится в харедимном учебном заведении, и принесла она в школу пирог. А её директор запретил всем этот пирог есть, потому что (hear!hear!) он был испечён в той же духовке, в которой до этого запекались овощи, выросшие на земле, проданной неевреям в год шмиты (гетер мехира). Позор на весь класс: дескать, она из недостаточно религиозной семьи, у неё еда, дескать, некошерная…

Рав сказал: «Надо кое-что сделать. У тебя хватит смелости?»

«Хватит».

«Тогда в субботу, когда ваш директор позовёт вас в гости и предложит чай, откажись и скажи, что рав Мордехай Элияhу лично запретил тебе его пить».

Так девочка и сделала. На исходе субботы директор школы звонит раву: «Скажите, пожалуйста, в чём дело?»

«Ты завариваешь чай в субботу по ашкеназской галахе, по Рама, а по Шулхан Аруху так, как ты, заваривать нельзя, это запрещённая в субботу варка».

«Значит, вы утверждаете, что сефарду нельзя в субботу пить чай у ашкеназа, а ашкеназу — у сефарда?»

«Ни в коем случае я такого не утверждаю», — сказал рав Элияhу. «Если авторитетные равы разрешают поступать неким образом, ни для кого, в том числе для представителей другой общины, запрета в этом действии нет. Но если ты считаешь, что твоим ученицам нельзя есть пирог, испечённый в той же духовке, в которой до этого запекались овощи, выросшие на земле „гетер мехира“ — ты должен считать, что твоим ученицам нельзя пить у тебя в гостях чай, заваренный не в соответствии с их галахой».

Несколько секунд тишины.

«Я понял. Я виноват, виноват!»

«Свои извинения выскажи той девочке. И прилюдно, перед классом!»

«Я так и сделаю. Скажите, а теперь мой чай можно пить?»

«Теперь можно».

О предвидении даты смерти

Не только Баба Сали. Знающие люди говорят, что Любавический Ребе по телефону ни с кем не общался, тем более в последние годы жизни. А в одной из историй о раве Мордехае Элияhу говорилось, что Ребе звонил ему за несколько месяцев до последней больницы. Тема разговора неизвестна. Слышали только первый вопрос: «Вы уже читали сегодня тикун хацот или ещё нет?»

Но за два дня до кончины Ребе рав Мордехай Элияhу поехал в Америку. При этом он не успевал на похороны, и самолет из С. Франциско приземлился на 1,5 часа раньше. Ну и полиция Нью-Йорка помогла. На похоронах он был.

Рав Мордехай Элияhу и реформисты

Рав Элияhу был как-то в Бразилии, и пригласившие его евреи — бразильские богачи — устроили для него обед в квартире одного из них. Во время обеда один из гостей сказал: «У меня есть вопрос к уважаемому раву. Что уважаемый рав думает о том, что хозяин этого дома пожертвовал деньги в реформистскую синагогу?»

Положение понятно. Не осудить — нельзя, реформисты ведь. Осудить — тоже нельзя, это означает присоединиться к прилюдному опозориванию человека. Рав Элияhу поступил (по словам редактора книги) так, как в такой ситуации поступил бы типичный сефардский рав — рассказал историю.

"Однажды был я в Америке, и нужно нам было молиться минху. Водитель-нееврей привёз нас к синагоге, но в разных видах синагог он, естественно не разбирался, и синагога оказалась реформистской. Молиться внутри мы не могли, поэтому встали во дворе. Но нас было только восемь. В это время из синагоги вышли её раввин и завхоз и подошли к нам. Я сказал: «Ну вот, теперь не хватает только одного». Этот раввин спросил меня: «Я знаю, что по ортодоксальным правилам реформистов в миньян не берут. Но если вы нас не берёте, должно быть восемь. А если берёте, должно быть десять! Как у вас девять получилось?» Я ответил ему: «Этот завхоз — реформист только ради денег, он в общине лишь работает, его можно брать. А вот реформистского раввина — нельзя». Тогда этот раввин сказал мне на ухо: «Честно говоря, я тоже реформист только ради денег…»

Присутствующие на том бразильском обеде рассмеялись, и вопрос был снят.

Про рава Мордехая Элияhу и Баба Сали

Баба Сали скончался в Нетивоте в восемь утра. Через несколько минут к дому подъехала машина с равом Элияhу, жившиим в Иерусалиме. Он вышел, достал из машины саван и сам стал обмывать и обряжать тело. Его спросили: «Ведь вы должны были выехать из Иерусалима как минимум в семь утра. Никто ещё ничего не знал и не подозревал. Почему вы захватили с собой саван?» Рав не ответил.

Только через несколько лет жена рава рассказала, что за несколько месяцев до своей кончины Баба Сали сообщил раву Элияhу её дату и время.

Реакция водителя

Однажды к раву Элияhу приехал кто-то из Нетивота. Пообщавшись с ним, он сказал жене: «Такой хороший случай: у него машина есть, давай съездим к Баба Сали, а вечером вернёмся на автобусе». Жена рава, Цвия, подсчитала: последний автобус из Рамле в Иерусалим уходит в одиннадцать, значит, нужно выехать из Нетивота в Рамле не позже восьми. Поехали. В дверях квартиры Баба Сали (а он жил в обычной квартире в обычном многоквартирном доме) их встретила его жена и сказала: «Он сейчас никого принять не может». Но из комнаты раздался голос Баба Сали: «Это же Мордехай Элияhу, пусть войдёт, я его уже несколько дней жду». Рав вошёл, а жена Баба Сали разрыдалась: «Скажи своему мужу, пусть он уговорит моего мужа поесть! Он постится и ничего не ест с исхода субботы, уже пятый день. Говорит, что чувствует беду, нависшую над евреями, и хочет её предотвратить. Пусть он уговорит его поесть!»

В это время из комнаты вышел Баба Сали, радостный: «Накрывай на стол! Всё уже кончилось, всё уже сделано!»

Устроили праздничную трапезу со славословиями. Когда время приближалось к восьми, жена рава стала подавать мужу знаки: дескать, читай послетрапезное благословение… Но Баба Сали сказал: «Не волнуйся. Вы успеете». Они не спеша закончили трапезу уже после восьми, и жена рава спросила его: «Ну что будем делать?» «Поехали в Рамле, по крайней мере по направлению к Иерусалиму». Поехали, приехали в полдвенадцатого. «Ну что будем делать?» «Пойдём на перрон иерусалимских автобусов». «Какой смысл, последний автобус уже ушёл!» «Всё-таки пойдём». Пришли — стоит автобус, люди в нём сидят. Водитель говорит: «Не заходите, нет смысла, он уже полчаса не заводится». «А почему люди сидят?» «Они заплатили за билет, что им делать?» «И я заплачу за билет». «Зачем, он не заводится!» «Всё же заплачу».

Рав заплатил за билет, вошёл, сел и говорит водителю: «Попробуй». Автобус завёлся.

Водитель шёпотом спросил: «Ты пророк Элияhу?» Рав ответил: «Нет, я Мордехай Элияhу».

История не столько о раве Элияhу, сколько о некоторых евреях

Когда рав Элияhу работал в раввинском суде Беэр-Шевы (а это был тогда занюханный «город развития», верблюды по улицам ходили), он молился в синагоге неких хасидов, живших там со своим ребе. Они по хасидскому обычаю молились минху поздно, иногда после заката, и ему приходилось молиться минху в одиночестве.

Однажды приходит к нему их ребе и задаёт некий вопрос. Рав спрашивает: «А сами Вы на этот вопрос как бы ответили?» «Так-то…» «Именно этот вопрос задавал в Талмуде Рава, в трактате Звахим, и именно так ответил ему Абайе».

[Если бы такое случилось со мной, что бы я подумал? «Вот же я невежда, Звахим не помню, позор…» А герой нашей истории:]

Этот ребе подскочил от счастья. Когда рав Элияhу в следующий раз пришёл в их синагогу, хасиды оказали ему большое уважение: «Благодаря Вам нашему ребе открылось, что в нём воплотились одновременно души Абайе и Равы — иначе он не дал бы именно такой ответ!»

И в знак уважения к раву Элияhу они стали молиться минху вовремя, до заката.

Майсы о раве Мордехае Элияhу и его окружении

«Машиах должен Тору знать, а не газеты читать!»

Как-то его сын поднимался к нему в квартиру, видит — на лестнице перед дверью сидит мужик, газету читает. Сын открыл дверь, вошёл — и мужик с ним, и сразу в кабинет рава Элияhу. И говорит: «Я Машиах!»

(К моему отцу приходило немало таких, — замечает сын).

Рав смотрит на него и произносит начало первой мишны Брахот: «С какого времени читают Шма по вечерам…» Тот молчит. Рав произносит начало первой мишны Шабат: «Выносов субботних два, то есть четыре…» Тот молчит.

Тогда рав говорит: «Машиах должен Тору знать, а не газеты читать!»

«Если ты не пойдёшь, мы тебя потащим»

Как-то знаменитый Баба Сали устроил праздничную трапезу, в день, когда он достиг возраста своего отца. Пришли звать рава Элияhу. Тот говорит: «Не могу, я в годичном трауре по матери». «Если ты не пойдёшь, мы тебя потащим», — говорят пришедшие. Рав пошёл, пришёл к Баба Сали, там все арак пьют и славословия поют, один он грустный.

Вдруг входят трое полицейских: «Не здесь ли Мордехай Элияhу?» «Это я, а что?» «Хорошо! Тут, понимаете, недавно одного мужика приговорили к тюремному заключению за то, что он злостно отказывается давать развод своей жене. Так вот, он перед тем, как отправиться в тюрьму, обошёл всех раввинов города и всех побил. Мы видим — рава Элияhу нет дома, и забеспокоились…»

Баба Сали говорит: «Ну вот, ты видишь, что я тебя правильно позвал? Твоя мама на небесах довольна, что ты сейчас на этой трапезе?»

Голубиная кровь

Рав Элияhу каждый год заново учил Тур Йоре Деа, законы ниды, потому что «без этого я не позволял бы себе выносить решения в вопросах ниды».

Однажды его решили испытать и послали ему для проверки платочек, измазанный голубиной кровью. Рав Элияhу сразу сказал: «Это кровь голубя». Кроме редких случаев, голубей сейчас не режут, и далеко не каждый рав видел голубиную кровь.

О браке и об именах

О гематрии имён жениха и невесты

Был некий рав, который делал расчёты согласно гематриям имён жениха и невесты и говорил, можно ли им жениться или ни в коем случае нельзя (а в случае мужа и жены — нужно ли им срочно разводиться). Рав Элияhу просил его прекратить эту практику, но тот не соглашался. Тогда рав Элияhу написал имя этого рава и имя его жены, подсчитал его же методом и показал как дважды два: «Тебе необходимо срочно развестись».

Тот рав схватился за голову: «Да как же я? У нас же восемь детей! Я не могу…»

Рав Элияhу: «И не надо. Сам не разводись и перестань разлучать любящие пары».

Гематрия с учётом дополнительного имени

Другой такой же рав категорически не рекомендовал жениться некоей паре, юноше и девушке, в соответствии с подсчётами, включавшими имена их родителей. Рав Элияhу позвал его, эту пару и их родителей, уговаривал — бесполезно. Тогда он спросил мать жениха: «А у тебя вообще-то одно имя?»

«Ну вообще-то при рождении мне ещё одно дали, но я его не использую…»

«Ага! Ну-ка пересчитай!»

Тот рав пересчитал с учётом дополнительного имени и дал согласие на брак.

Противоположная история

Секретарша рава Элияhу, работавшая у него долгие годы, часто просила его помолиться за неё, Нехаму бат Такую-то. И рав всегда переспрашивал: «Нехама? И всё?» Никакую другую женщину, приходившую за благословением, он подобным образом не спрашивал, а уж эта секретарша знает, многих видела.

Наконец секретарша решила докопаться до истины и расспросила свою мать. И оказалось, что при рождении ей дали ещё одно имя, но её родители его никогда не использовали и она о нём не знала. Эта секретарша рассказала об этом раву, тот покопался в книгах, подумал и сказал: «Можно считать это имя неиспользуемым и несуществующим, для благословения и молитвы будем использовать только то имя, которое ты всегда носила».

О межнациональных проблемах

Существует проблема установления родословной в случае донорства яйцеклетки. Рав постановил, что матерью является та женщина, что выносила и родила ребёнка, а не женщина-донор яйцеклетки. Однажды такому ребёнку делали обрезание, и моэль шепнул раву: «Дело в том, что донором яйцеклетки была нееврейка… Может, сделаем ребёнку гиюр ле-хумра на всякий случай?» Рав ответил: «Кто дал тебе право ставить пятно на родословную этого мальчика? Он стопроцентный еврей по рождению и все должны об этом знать!»

Вместе с тем рав был категорически против смешанных браков. Однажды он был в Бруклине, в общине р. Авраама Гехта, главы Rabbinical Alliance of America, почётного рава «сирийской» общины Бруклина (и при этом хабадника, кстати). Там многие люди подходили к нему для благословения, как это принято у сефардов. И вот подходит пара, юноша и девушка. Рав спрашивает юношу: «Ты из какой общины?» «Я из сирийской». «А ты?», — спрашивает он девушку. «Я христианка, протестантка».

Рав спросил их: «А как вы познакомились?» «Мы росли вместе, школа, университет…»

Впоследствии рав рассказывал об этом так:

— Я возвёл очи к небу, закрыл глаза, как будто получаю совет свыше, и сказал девушке: «Ты ему не пара. Ты достойна гораздо лучшего мужа». И девушка радостно сказала юноше: «Вот видишь? Даже твой chief rabbi говорит, что я могла бы найти кое-кого получше!» И вышла.

Потом рав Гехт спросил меня: «Ну хорошо, им вы голову заморочили, но что вы скажете мне? Почему вы сделали вид, что получали совет свыше?» А я ему ответил: "Как известно, ещё до рождения ребёнка на небесах возглашают: Дочь такого-то выйдет замуж за такого-то. Я был уверен, что на небесах не возглашали: «Протестантка выйдет замуж за еврея».

«…И скажут народы: истинно разумен этот народ!»

Рав Элияhу и бедуины

Была история в бытность рава Элияhу главным раввином и даяном Беэр-Шевы. Он рассказывал так:

— Моя контора находилась вблизи от мусульманского суда, разбиравшего дела бедуинов Негева. Однажды иду я на работу и вижу перед зданием их суда большую шумную толпу. Оказывается, кто-то случайно убил сына некоего шейха, и теперь дело доходит до кровной мести между их кланами, и мусульманскому суду не удаётся ни рассудить, ни примирить эти кланы. Тут вижу я, на асфальте лежит булка. Я её поднял, поцеловал и положил на высокое место: это же хлеб! И вдруг вижу, что ко мне бежит шейх в сопровождении двух полицейских: «Анта, анта!» (Ты, ты!) Я сделал вид, что арабского не знаю. Но он подбежал и сказал, что, увидев, как я уважительно отношусь к хлебу, он понял: этот человек разберёт их конфликт. Я подумал: Ну вот, ведь об этом мы говорим в утренних благословениях: «береги нас от тяжёлого суда и от тяжёлого истца, из сынов завета или не из сынов завета…» Но потом подумал: сказано также: «ибо Тора есть ваша мудрость и ваше разумение в глазах всех народов, и скажут народы: истинно разумен этот народ!» Я согласился взяться за дело и примирил оба враждующих клана. И они разошлись мирно.

Кресты в гостинице

В Иерусалиме должен был состояться некий международный конгресс, на который прибыла делегация священников. Их должны были поселить в некоей гостинице, и её владелец обратился к раву: священники, с крестами, можно ли? Рав сказал: «Крест на груди простого христианина — это так, вещичка, а крест на груди священника — это предмет культа, нельзя тебе допускать, чтобы эти кресты были в твоей гостинице. Попроси священников при входе снимать их и класть в твой сейф на ресепшн, а когда они будут идти по своим делам, они будут брать их».

Владелец гостиницы сказал это устроителям. Они рассердились: фанатик, мол, и расторгли с ним сделку. Но оказалось, что гостиниц на всех не хватает, и единственная возможность поселить этих священников — в той самой гостинице. Они пошли туда, на следующий день устроители конференции спросили их: — Как вас приняли? — Прекрасно приняли и поселили! — А с крестами не было проблемы? — Владелец попросил нас при входе снимать их и класть в сейф, мы так и сделали. Он же религиозный человек, у него есть законы его веры, это его право!

Окружение рава Элияhу

История с равом Ицхаком Кадури

Иногда я заглядываю в синагоге в пятитомный сборник אביהם של ישראל: воспоминания о раве Мордехае Элияhу, благословенной памяти, сефардском главном раввине Израиля.

Эти истории дают представление не только о раве, но и об общине, которая его окружала.

Один богатый бизнесмен решил пожертвовать деньги каббалисту раву Ицхаку Кадури. Он выразил готовность положить деньги в банк, так чтобы рав Кадури пользовался процентами от них. Рав Кадури засомневался, стоит ли это делать, и послал вопрос к раву Элияhу. Тот ответил: «Вообще говоря, если банк работает по галахе, проблем нет, но раву Кадури так делать не стоит». Рав Кадури сказал бизнесмену, что на таких условиях он деньги принять не может. Тот обиделся и пошёл к раву Элияhу.

— Ты Мордехай Элияhу?

— Я.

— И ты, ты, ты смеешь указывать самому раву Кадури, что ему делать?!

— Кто я такой, чтобы указывать самому раву Кадури? Но расскажи, в чём дело.

— Так и так, я собирался дать ему деньги на таких-то условиях…

— И ты, ты, ТЫ смеешь указывать самому раву Кадури, что ему делать???!

— Да я богач!!!

— Ну, кое-какие средства у меня тоже есть, — ответил рав Элияhу.

После этого богач стал разговаривать более спокойно, а потом пошёл к раву Кадури и передал ему деньги без всяких условий. Рав Кадури тут же отдал их в общий благотворительный фонд.

«А ты об этом и не спрашивал…»

В районе, где жил рав Элияhу, жил сын религиозных родителей, которых рав знал, отошедший от веры и ходивший с хайром, феньками и серьгами. Рав Элияhу как-то пригласил его зайти к нему в моцаэй-шабат в гости. Они беседовали «за жизнь», с тех пор парень стал заходить к раву на исходе субботы для бесед о том, о сём. Не о Торе, не о заповедях и не о хайре.

Однажды в пятницу, за несколько часов до субботы, он побежал к раву с каким-то срочным вопросом. Когда он вернулся, родители спросили: О чём ты спрашивал рава?

— Я спрашивал его, какую машину мне стоит купить на аукционе, и мы обсуждали их сравнительные достоинства.

— За час до шабата???

— Ну да, рав не возражал, ведь в воскресенье заканчивается подача заявок на аукцион.

Заявка парня не выиграла аукцион, и он пришёл к раву Элияhу с претензией:

— А почему я не выиграл???

— Потому что тебе машина на самом деле не нужна.

— А почему ты мне это не сказал?

— А ты об этом и не спрашивал. Ты говорил о том, какую машину хочешь, а не о том, какая тебе нужна.

Теперь парень уже взрослый, всё соблюдает и благодарит рава.

О парне с длинными волосами

В некоей синагоге, куда рав Элияhу приехал дать урок, молился парень с длинными волосами, в не очень скромной одежде. Собравшиеся стали указывать на него раву: вот, мол…

Рав Элияhу серьёзно сказал:

— Дай Бог мне молиться в Йом-кипур так, как этот парень сейчас молился минху.

Свиток Торы

Один уважаемый прихожанин некоей синагоги захотел под старость лично написать свиток Торы. И написал. После его смерти родственники настояли на том, чтобы чтение Торы в синагоге осуществлялось только по этому свитку. Один из знающих людей заметил, что свиток написан с кучей ошибок и не годится для чтения. Но родственники покойного очень уважаемы в общине, им такое не скажешь: «Как, свиток нашего папы не годится???» И он пошёл к раву Элияhу. Это было поздно вечером в воскресенье (или в среду), рав принимал людей допоздна.

Рав выслушал:

— Надо проверить свиток. У тебя есть машина? Поехали.

— Сейчас?

— Конечно. Ведь завтра день чтения Торы, они же по нему читать будут!

Приехали. Синагога заперта. Ключа у того человека нет.

— Посмотри, нет ли открытого окна, — сказал рав.

Нашлось открытое окно. Главный раввин Израиля перелез через подоконник, залез в окно, подошёл к ковчегу, вынул свиток, осмотрел: действительно, полно ошибок. Рав написал записку: «По этому свитку можно читать только после тщательной корректуры профессионала. Мордехай Элияhу» — и положил в футляр свитка. Вылез тем же способом через окно и поехал домой.

Когда на следующий день вынули свиток и нашли эту записку, это убедило родственников всё же отдать свиток на проверку.