Александр Булгаков●●Где Авель, брат твой?●Письма Одиннадцатое - двенадцатое
| ← | Книга: Где Авель, брат твой? Характер материала: Эссе Булгаков, Александр |
→ |
| Дата создания: 2009. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений |
Одиннадцатое
Рувим Иосифович, добрый день (а может, вечер).
Вы как-то сразу и неожиданно закончили своё письмо, что я поневоле подумал, не досаждаю ли я своими размышлениями. Но ведь и Вы подаёте хорошие «пасы»: взять хотя бы незамеченное мной ранее пророчество Михи, что Машиах оставит народ до времени, а потом вернётся. Ведь это же явно о «двух днях» Машиаха, упоминаемых в молитвенниках. Жаль, что нет возможности свободно и без комплексов вести открытые дискуссии перед широкой аудиторией. Но это нереально, потому что в этом нужно иметь базовые знания, однако этим мало кто интересуется. Грустно, что и с моими приятелями-евреями разговор на эту тему не получается по причине их малого знания в этой области; они сами в этом признаются. Правда, за последние двадцать лет, когда религиозная жизнь в стране активизировалась, то и евреи немало продвинулись в этом плане. Советский каток хорошо проутюжил всех, и многое приходится постигать с нуля. Так что вот в таком развёрнутом виде мне ни с кем не удавалось поговорить, и я совершенно без всякой лести говорю Вам, что считаю даром Божьим то, что всё-таки нашёл Вас, и мы продолжаем наши диалоги. А то, что они — достояние только лично наше, ну так что же? Может, это пойдёт в копилку ноосферы, о которой говорил Вернадский. Да в конечном счёте я же верующий, а это значит, что верю в динамичное формирование душ, своей и Вашей (уж не знаю, как Вам это понравится). Но во всём нужна мера, и пора переходить к сути.
Булат Окуджава пел в своё время: «…мы сами себе сочиняем и песни, и судьбы, и горе тому, кто одёрнет не вовремя нас». Полагаю, что он имел в виду устойчивые убеждения, от которых трудно отказаться; более того, кто вздумает «одёрнуть», внести какие-то поправки, то ему будет горе: встречная агрессивность ему будет обеспечена. Это фактор психологического порядка, и он распространяется на многие сферы человеческого бытия. Это маленькая увертюра к той теме, которую Вы мне предложили — относительно Машиаха (если принять Йегошуа таковым), совсем не великого и не прославленного при своей жизни, что является камнем преткновения в еврейском сознании. Царь-освободитель, благодетель, дарующий Шалом всему миру, — вот та «песня и судьба», которые были в воображении не одного поколения евреев. Но давайте обратимся к нашим источникам, чтобы было не голословно, а предметно.
Всему миру известны ныне кумранские находки, явившие на свет через девятнадцать веков фрагменты древних иудейских богослужебных свитков. Они подтвердили подлинность книг, входящих в состав Библии; точнее сказать — идентичность текста. Я имею в виду прежде всего книгу пророка Йешайи (Исайи), потому что, как мне кажется, она наиболее соответствует нашей теме. Весьма показательно, что в синагогальном богослужении наиболее характерная 53-я глава этой книги не рекомендована к употреблению; эта глава выборочно может встретиться лишь в гавтарот, в т. н. дополнениях к чтению той или другой главы Торы. Ввиду этого, не будучи уверен, знакома ли Вам эта глава, я даю здесь её полный текст. К сожалению, пользуюсь лишь синодальным переводом, т. к. нигде не мог найти еврейский перевод этого пророка. Насколько мне известно, в еврейском издании книги пророка Йешайи 53-я глава начинается тремя стихами раньше, т. е. тремя последними стихами 52-й главы по синодальному переводу, и я их привожу здесь так, как и положено у евреев: «Вот, раб Мой будет благоуспешен, возвысится и вознесётся, и возвеличится. Как многие изумлялись, смотря на тебя, — столько был обезображен более всякого человека лик его, и вид его — более сынов человеческих! Так, многие народы приведёт он в изумление; цари закроют перед ним уста свои, ибо они увидят то, о чём не было сказано им, и узнают то, чего не слыхали. Кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? Ибо он взошёл перед Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в нём ни вида, ни величия; и мы видели его, и не было в нём вида, который привлекал бы нас к нему. Он был презрен и умалён перед людьми, муж скорбей, изведавший болезни, и мы отвращали от него лицо своё; он был презираем, и мы ни во что ставили его. Но он взял на себя наши немощи и понёс наши болезни, — а мы думали, что он поражаем, наказуем и уничижён Богом. Но он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на нём, и ранами его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу, — и Господь возложил на него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст своих; как овца, веден был он на заклание и, как агнец перед стригущими его, безгласен, — так он не отверзал уст своих. От уз и суда он был взят, но род его кто изъяснит? Ибо он отторгнут от земли живых, за преступление народа моего претерпел казнь. Ему назначили гроб со злодеями, но он погребён у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах его. Но Господу угодно было поразить его, и Он предал его мучению; когда же душа его принесёт жертву умилостивления, он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою его. На подвиг души своей он будет смотреть с довольством; через познание его он, Праведник, раб Мой, оправдает многих и грехи их на себе понесёт. Поэтому Я дам ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу за то, что предал душу свою на смерть и к злодеям причтён был, тогда как он понёс на себе грех многих и за преступников сделался ходатаем».
Нужно иметь какой-то навык к восприятию самых различных форм пророчеств; тема интереснейшая, но настолько обширная, что, конечно, в письме об этом не скажешь. Пользуясь случаем, хочу хоть сколько-то прокомментировать, — всё же я немало это изучал. Оригинальность данного пророчества прежде всего в том, что оно говорит как будто бы уже о сбывшихся делах, — а ведь речь шла о будущем (Йешайя жил в 7-м веке до н. э.). Весь этот драматический образ раба невозможно понять, не познакомившись хотя бы отчасти с Евангелием. Но в том-то и суть, что те, ранние иудеи-христиане, видели и знали о разыгравшейся трагедии, которой они поначалу не придали значения, но уже после, накладывая данное пророчество и ряд других, сопоставляя с деталями жизни, смерти и воскресения Йегошуа, они убеждались в совершившемся факте. Но это может перейти к проповеди, и я здесь заканчиваю.
Собственно, Йешайя начал тему страдающего Слуги Господня ещё с 42-й главы, но мы, Рувим Иосифович, не будем отвлекаться, иначе пришлось бы писать целый трактат. Я знаю принятое у евреев объяснение процитированной главы: речь идёт будто бы об Израиле, о его страданиях и о его прославлении в конечном счёте. В строгом смысле, это даже не объяснение, а лишь мнение, которое более похоже на неудачную отговорку. И это понять можно, потому что глава сама по себе сильна своей недвусмысленностью. В христианском мире её называют «ветхозаветным Евангелием». Мне не хочется умничать перед Вами, но разве из текста не видно, что речь идёт о заместительной жертве за грехи мира? Ни один рабби, в древности или современности, никогда не дерзнул считать Израиль искупительной жертвой за грех, ибо жертва по всем еврейским канонам должна быть безгрешной, по лексике Торы — без пятна и порока. По тексту же всего ТаНаХа еврейский народ вовсе не считался безгрешным. Мудрецы, толкователи Библии, говорили об «агнце», ведомом на заклание, как о Машиахе. Ристо Сантала приводит цитаты из мидрашей Танхума (9-й век н. э.) и Ялкут Шимони, рассуждающих на тему о «страдающем рабе»: «Это царь, Ма-шиах, который восстанет и будет чрезвычайно возвеличен — выше, чем Авраам, величественнее, чем Моисей, выше всех ангелов». Рабби Моше Алшех (16-й в. н. э.): «Наши древние мудрецы представили нам свидетельство предания, что это ссылка на Машиаха. По этой причине мы так же, следуя им, должны считать, что это пророчество относится... к Машиаху, который явится таким образом». Смотрю свои записи по прочитанным ранее книгам. Вот толкование рабби Шломо Ицхака (РаШИ) на книгу Брейшит (Бытие): «Всевышний вступил в беседу с Машиахом. Он сказал: "Грехи евреев, которых ты защищаешь, ввергнут тебя в железные оковы, под железное иго..." Машиах ответил: "Властелин мира! Неужели эти страдания будут продолжаться многие годы?" Всевышний ответил: "Ради жизни твоей Я отмерил тебе семь лет страданий"». Здесь явно нет никаких христианских происков, это не их рука, потому что, по Евангелию, никаких семи лет страданий Мессии не было. Видимо, это очередной мидраш, но ведь нас сейчас интересуют не сроки, а сами страдания.
Но здесь у меня есть возражение по другому поводу. Я вспомнил случай почти двадцатилетней давности. К нам в город приезжал православный диакон Андрей Кураев с презентацией какой-то книги. Диакон этот был, говорят, референтом самого патриарха — фигура заметная. И вот в зале областной библиотеки встаёт какой-то смурной мужик и непонятно с чего вдруг вопросил диакона: «До каких пор мы будем терпеть евреев?» Вопрос был, как говорится, ни к селу ни к городу, тема встречи даже и близко не вызывала этот вопрос. Я сижу и жду, что ответит этот диакон. Он расквасил свои слащавые губки и начал говорить вокруг да около. Пришлось встать мне, Вашему нескромному слуге, и выразить диакону недоумение, почему он, будучи богословом, не мог ответить честно и конкретно? А суть в том, что я ему здесь же процитировал слова самого Йегошуа перед его страданиями: «Я отдаю жизнь мою, чтобы опять принять её; никто не отнимает её у меня, но я сам отдаю её: имею власть отдать её и власть имею опять принять её» (Евангелие от Иоанна 10:12-18).
Я не могу согласиться с последним упомянутым мной мидрашом, что «грехи евреев» ввергли Машиаха «в железные оковы». Ведь во всём контексте иудаистской религиозной мысли ожидаемый Машиах должен прийти ради грехов всего мира. Надо ли доказывать евреям это, когда их же пророки сплошь и рядом говорили именно так? Вот Гошеа (Осия): «...и скажу не Моему народу: "Ты Мой народ" а он скажет: "Ты — мой Бог"» (2:23). Вот Йешайя: «И будет в тот день: к корню Иесееву (ещё одно из библейских имён Машиаха), который станет как знамя для народов, обратятся язычники» (11:10). Мне здесь нужно тормозить самого себя, иначе пришлось бы слишком много перечислять. Так что если уж говорить о грехах, то их у евреев никак не больше, чем у остального мира. Ведь и Иоанн Креститель мыслил в этом же духе: «Вот Агнец Божий, который берёт на себя грех мира!» Так что не надо наваливать всё на евреев. Ещё из толкования РаШИ: «Наши мудрецы учат: «Тогда отцам мира предстоит сказать Машиаху: «Ефраим (ещё одно библейское имя Машиаха), наш праведный Машиах... Ты вытерпел грехи наших сыновей, перенёс тяжёлые испытания, не выпадавшие на человеческую долю ни в древние, ни в новые времена. Всё это постигло тебя из-за грехов наших детей». Всевышний говорит им: "Праведники мира! Ефраим, Мой праведный Машиах, ещё не получил вознаграждения даже за половину перенесённых мук"».
Прежде чем закончить, приведу ещё объяснение из Мет-судат Давида в связи со словами Йешайи 28:16 «...после великих страданий отвергнутый краеугольный камень вновь станет драгоценным семенем дома Давидова и основой основ». Я знаю, что на всё, приведённое мной здесь, найдутся возражения. Но моя задача — показать, что дискуссии всё же велись во все времена, а каждый человек вправе самостоятельно определяться. Вы же знаете, что любой научный факт может быть по-разному истолкован. Одни евреи увидели в пророчествах о страдающем рабе своего Машиаха, другие смотрят на это иначе. Я хочу только обратить внимание на то, что эти страдания — не те действия, которые можно подтасовать самому себе. Не буду перечислять всё, но вот хотя бы ряд моментов, которые Йегошуа ну никак не мог спровоцировать, — а ведь об этих моментах существуют совершенно конкретные пророчества. Если не утомлю, то вот хотя бы несколько:
— он был предан за 30 серебренников (Зхарья 11:12-13);
— он был распят (Пс. 21:17-19) — у вас 22-й;
— он был казнён без перебития костей (Шемот 12:46) — у нас Исход;
— был причислен к преступникам (Йешайя 53:12);
— воскрешён Богом (Йешайя 53:10-12);
— к нему будут обращены евреи и язычники (Йешайя 11:10; 42:1).
Переиначивая слова Великого инквизитора, можно сказать, что Церковь «исправила подвиг» своего Христа: ведь он сам говорил, что послан к овцам Израиля, но есть у него овцы и другого двора, т. е. язычники. Церковь несёт на себе грех, что, ошельмовав весь народ, она напрямую вмешалась в планы Божии, за что и будет расплачиваться. Во времена Павла ещё можно было вести обоюдный разговор в надежде найти взаимопонимание. Вот он пишет новообращённым христианам из неевреев г. Ефеса: «Он (Мессия) — сам наш Шалом, он сделал из нас обоих одно целое и разрушил мхицу (преграду), разделявшую нас. Он совершил это, чтобы из двух групп (иудеев и язычников) создать в союзе с самим собой новое единое человечество и, таким образом, принести шалом, а также чтобы примирить с Богом и тех, и других в едином теле посредством своей смерти... » (Ефесянам 2:14-16). Но — имеем то, что имеем: Церковь дала сатане место в своём сознании. Справедливости ради опять напоминаю: во все времена не всё было так однозначно;
Церковь — это слишком общее понятие, и в ней далеко не все были антисемитами. Впрочем ведь и Израиль не однороден. Церковь не могла во всей совокупности понять свой собственный Новый Завет, который ясно показывает, что пути к Богу у иудеев и язычников разные, хотя и замкнутые в конечном счёте на Машиахе. И не нам, неевреям, навязывать евреям свой путь. Разве мы не читаем удивительные по своему высочайшему полёту слова: «Не отверг Бог народа Своего»? Но пора заканчивать.
Мир Вам.
Ваш Алексей.
Двенадцатое
Шалом и тебе, Алёша.
Прежде всего хочу воздать должное твоему такту; хотя я сам задаю тебе некоторые вопросы, ты отвечаешь, не навязывая мне ничего. А я в который раз сожалею, что чуть ли не всю свою жизнь прожил в информационной недостаточности (вроде кислородной). Сам знаешь, как мало нам было доступно в советское время. Но всё же я что-то читал и атеистом воинствующим не был, — кажется, для того времени и это уже хорошо.
Я слышал, что кто-то сказал: «Иисус не был богословом, потому что был иудеем». Думаю, это и верно, и хорошо. Богословие, на мой взгляд, да чувствую — и на твой, само, не желая того, разделяет людей. Ведь у каждой религиозной группы своё богословие, и каждый верующий считает своим долгом отстаивать правоту своего богословия. Хотя, в широком смысле, богословие (теология) — это мышления о Боге, и всякий, мыслящий о Нём, уже богословствует. Хочу быть справедливым и скажу, что состояние исключительной правоты присуще вовсе не только в области Веры; это есть и в политике, и в науке. Хочется надеяться, что, уже испытав всё, человечество приблизится к пониманию, что крайности доставляли много вреда. Ты, я думаю, из тех, кто это понял. И тебе придётся нелегко, потому что основная масса людей далеко ещё не прогрессивна и тяготеет к стереотипам, к привычному.
И христиане, и евреи вряд ли сказали бы тебе «спасибо», если бы твои изыскания дошли до них. Ну да не буду накаркивать; как раньше говорили: «Бог не выдаст — свинья не съест». А вообще всё, что ты мне пишешь, — трогательно в своей беспомощности. Вот ты написал мне о страдающем Машиахе; дал понять — довольно аргументировано, — что наши пророки об этом в своё время говорили, и наши мудрецы всё это обсуждали. Кто как воспринимал — это другое дело, но обсуждалось. То есть это — не придуманный вопрос. Но что это изменит? Пусть неправы евреи, проглядев многое в пророчествах; пусть неправа и Церковь, поспешив ошельмовать их за «богоубийство», — хотя в свете твоих взглядов всё расставляется иначе. Но история-то уже состоялась, из песни слов не выкинешь, и два мира так и остаются сами по себе со своими обидами и отчуждениями. Я бы и сам хотел лучшего, но в ближайшей перспективе этого не вижу.
Может быть, твоё преимущество передо мной в том, что ты — верующий человек в добром смысле этого слова (есть ведь и упёртые верующие). Я же пока не знаю, к какому состоянию себя соотнести. Да и надо ли? Я честно пытаюсь осмыслить всё, что выше нашего материального бытия, а ведь это уже — от Бога. До чего не додумаюсь, так что ж, — Всевышний не взыщет, если это выше моих возможностей. А ведь наворочено столько, что действительно — выше. Вот ваша, например, доктрина об искуплении: Машиах, по-вашему, принёс себя в искупление, заплатил выкуп. Но кому? Сдаётся мне, что все ваши богословы до сих пор не понимают, что они этой доктриной унижают Всевышнего. Его, разумеется, унизить нельзя; просто все человеческие рассуждения о Нём поневоле хоть в какой-то степени примитивизируют Его образ.
Ведь ты подумай сам: человек попал в рабство; чтобы его освободить, нужно дать его хозяину выкуп. Что же получается? — Всевышний вступает в сделку с сатаной (сатаном), расплачиваясь с ним за освобождение рода человеческого Машиахом, которого почти сразу воскрешает. И сатан остаётся «с носом»: «Ад, где твоя победа?»
Не сердись на меня; я ведь не Емельян Ярославский, который с Библией обращался как дешёвый балаганный шут, — стыдно за него как за еврея. Я-то ведь рассуждаю всерьёз, я искренно хочу понять и хоть как-то во всём этом разобраться. Или ты мне посоветуешь смиренно всё принимать на веру? Но кто дал человеку разум, — разве не Всевышний? Неужели Он может унижать Себя, вступая в торг с сатаном? Они что — равносильны? И не похоже ли это на восточный дуализм, где добро и зло, равные по своей силе, вечно противоборствуют друг другу, а человеку остаётся только балансировать? Конечно, можно было бы коротко сказать словами знаменитой еврейской притчи об Иове: «Бог выше человека», т. е. «не мудрствуй». Но ведь вопросы всё равно остаются.
Я не настолько глуп, чтобы полагать, будто всё можно постичь из Его промыслов. Но если вопросы поставлены не мной, а пророками, проводниками Божьего света, то значит нам и решать эти вопросы, а не прятаться за признание превосходства Творца над Своим творением. Если хочешь эту мысль перенести на «русское поле», то пример — вот он, Иван Карамазов: он ведь не против Бога, он хочет Его понять. Правда, Достоевский мастер в своём деле: у него рационализм и холодный ум Ивана доводит до сумасшествия; разгульная и разухабистая душа Дмитрия тоже не приводит к пониманию «Божьей гармонии»; вывод один — лишь собранность и постоянство в устремлённости к Богу, как у Алёши, помогает что-то понять. Кстати, вспомнил: ведь это ты же подошёл ко мне на выпускном году школы и спросил, как понять мысль Достоевского относительно путей трёх братьев. Роман этот не входил в обязательное чтение, но ты его прочёл, — а прочитал ли кто ещё, не знаю, мне вопросов никто не задавал. Ну так как ты мне ответишь на мой очередной вопрос? Если, конечно, вольная формулировка его тебя не покоробила.
До свидания.
Рувим Иосифович.
